Сегодня самый лучший день,

Пусть реют флаги
над полками,

Сегодня самый лучший день —

Сегодня битва с дураками!

Андрей Макаревич,
«Битва с дураками»

Дело было этим летом. Од­нажды вечером жена обратила внимание на голос, звучавший из автомобильного радиоприемника:

 — Вот, — сказала она, — это как раз тот выдающийся персонаж, о котором я буду делать телефильм. Он ведет свою авторскую программу на радио.

Речь шла о «знаменитом нейрохирурге, обладателе феноменальной памяти» Андрее Слю­сарчуке, ныне задержанном милицией и официально обвиненном в мошенничестве и подделке документов.

Каждый, у кого есть знакомые врачи, знает, что их лексика, чувство юмора, этические и эстетические предпочтения несут на себе след того, что в психологии называется «профессиональной деформацией». Эти люди, имеющие дело с жизнью и смертью, далеко не всегда красноречивы. Зачастую застенчивы (причем чем профессиональнее они, тем это заметнее). Меди­цинская диагностика предполагает крайнюю осторожность и взвешенность, не говоря уже об озвучивании результатов. Врачи всегда тщательно подбирают слова, прежде чем что-то сказать, и не всегда могут интерпретировать для обычных слушателей свои профессиональные выводы. Да, бывали исключения в бытовом поведении, вроде неистового Амосова. Но в том, что он гениальный практикующий кардиохирург, не сомневался никто в мире.

Я же услышал сбивчивую, нервную речь малообразованного человека, скороговоркой и с ошибками выговаривающего медицинские термины и применяющего их явно не по назначению. Даже мое скромное биологическое образование позволило это заметить. Во всяком случае там, где речь шла о сознании, подсознании и эмоциях, он нес полную чушь, говоря о работе мозга: ведь в самых еретических гипотезах на эту тему есть определенные легко узнаваемые «общие места». Я сказал, что он вряд ли может быть практикующим врачом, так как не беседует со слушателями профессионально, а нагло «ездит по ушам», пользуясь их малограмотностью и верой в чудо-доктора. Тем же вечером я позвонил на радио своим друзьям и предельно вежливо поинтересовался, каким образом этот человек получил авторскую программу и не замечали ли за ним каких-нибудь странностей. Потому что он скорее пациент, чем врач. Странностей радиожурналисты замечали много, и разных. Но имя, сказали, уже раскрученное. А слушателям больше ничего и не надо, чтобы задавать свои вопросы. Рейтинг — он везде рейтинг.

Оставалась слабая надежда, что Слюсарчук — так называемый савант, то есть обладатель одних уникальных способностей в ущерб другим. Эдакий украинский Rain Man, человек дождя. Косноязычный, бредящий наяву психопат, но с феноменальной памятью и «золотыми» руками.

Собственно, здесь и была первая самая очевидная нестыковка. Хирургия — дело ювелирное, а нейрохирургия и подавно. Здесь нужны уйма знаний, опыт, хладнокровие и предельная ясность мысли. А мнемонические способности к запоминанию, как врожденные, так и приобретенные, основываются на ассоциациях. Человек не может одновременно находиться в двух разных состояниях сознания, даже если он не вполне здоров.

Но в процессе работы над вышеупомянутым телефильмом все более становилось ясно, что «профессор» ловчит и темнит. Биография была явно липовой, и выдумана из расчета на жалость слушателя. Ни в одном списке нейрохирургов Украины Андрей Тихонович Слюсарчук не значился, хотя в Киеве есть замечательный профильный институт. Никто из врачей такого коллегу не знал. Операции на мозге требуют сложного оборудования, но в этих операционных он никогда никого не оперировал. Найти благодарных пациентов оказалось невозможным. Я проинструктировал жену, как задать (как бы невзначай) пару тестовых вопросов. Один касался гипотезы Голдберга о подлинной функции лобных долей мозга, другой — о роли локальных поражений мозга в становлении нейропсихологии. Второй был с подвохом — Слюсарчук в неудобных для него ситуациях постоянно ссылался на хроническую головную боль.

Я еще не встречал ученого, который не повелся бы на такую нехитрую психологическую ловушку и не стал бы яростно сыпать профессиональными терминами, объясняя собственную точку зрения. Слюсарчук же и ухом не повел.

Далее я стал экстрасенсом: предсказывал жене его дальнейшее поведение в деталях, включая истерический срыв финальной съемки, на которой он должен был воспроизвести по памяти двадцать томов энциклопедии, накануне взятых для него режиссером из библиотеки Киево-Могилянской академии. При­чина была банальна: сгорел передатчик, через который помощник транслировал ему в микронаушник нужные подсказки. Да, «профессор» потребовал двойной комплект томов под предлогом того, что он одновременно оперирует в Киеве и во Львове, и так ему легче будет их выучить.

Прошу прощения за обилие формулировок «от первого ли­ца». Но все это коснулось и лично меня. После изложенных событий я написал статью «В поис­ках мозгов», где сравнил «профессора Пи» с известным афе­рис­том времен Третьего рейха Отто Гануссеном. Последний уже совсем было дорвался до вершин власти, но оказался настолько наглым и хамовитым, что конкуренты из СС пристрелили его в Потсдамском лесу. Написал и забыл. Мало ли у нас вокруг других аферистов и лгунов?

Но накануне того, как львовская газета «Экспресс» начала свое уникальное расследование, таки закончившееся возбуждением уголовных дел против «нейрохирурга», мне позвонил один известный украинский журналист и, представившись членом комиссии по журналистской этике, поинтересовался: не на заказ ли я написал статью, очерняющую гения, патриота Украины и спасителя сотен и тысяч жизней Андрея Тихоновича Слюсар­чука? И что он готов лично познакомить меня с гением, чтобы я убедился в обратном. Я сказал, что сейчас ознакомлю его с интересными подробностями, не вошедшими в «очерняющую» статью, отдал телефонную трубку жене, а сам полночи не спал, изумляясь массовому украинскому умопомешательству и безграничной подлости чиновников, этому способствующих.

Почему это оказалось возможным? Есть очевидные горькие наблюдения.

В деградирующем обществе растет массовый запрос на мессий и кликуш. В диапазоне от «Белого братства» до оранжевого Майдана мы видели эту динамику, откликались на ее эстетику и стыдливо отворачивались от скандальных финалов. Церкви не до этого — она занята усобицами, переделами льгот, приходов и геополитикой. Зап­рос на мессий и кликуш качественно изменяется в сторону полного мракобесия и бесстыдства обеих сторон — как мошенников, так и их жертв. Демо­низация преступников — трюк массовой психологической самозащиты, призванный автоматически подчеркнуть высокую духовность, целомудренность и незапятнанность миллионов малограмотных дураков.

В деградирующем обществе патологическое поведение становится нормой. Психиатры в призывных комиссиях констатируют массовое отсутствие логического мышления у призывников. Раньше это считалось симптомом дебильности и было поводом для дополнительного психиатрического обследования. Образование перестало быть советским, не сможет стать колониально-русским и не имеет шансов стать европейским при текущем положении дел. Слово «учитель» синонимично слову «неудачник».

В деградирующем обществе корпоративная профессиональная этика уступает место наглому чиновничьему «крышеванию» подонков любого калибра, лишь бы те были готовы по первому требованию оказать своей «крыше» физиологические и финансовые услуги. Профессионал в любой отрасли не в состоянии защитить даже свою личную честь, не говоря о чести профессии — нет такого механизма (профсоюзы не предлагать).

В деградирующем обществе медиа, особенно ТВ, копируют поведение ведущих украинских политиков, авторитетно ретранс­лируя любой бред, безвкусицу и циничную ложь, лишь бы это способствовало повышению их рейтинга. Телеканал, на котором Слюсарчук в зените своей славы вылил подопытному на ладонь кипяток (и тот немедленно получил ожог третьей степени), даже не пискнул об аморальности таких «экспериментов». Они даже людоеда готовы показать в какой-нибудь кулинарной передаче. Теперь же просто меняют свою точку зрения на противоположную: конъюнктура изменилась.

Ханна Арендт написала книгу о судебном процессе в Иеру­салиме над нацистским прес­тупником Рудольфом Эйх­ма­ном. Подзаголовок книги — «Отчет о банальности зла». По словам Арендт, «при определенных обстоятельствах большинство обычных порядочных людей могут стать преступниками». В том же 1963 году психолог Стен­ли Милгрэм подтвердил этот тезис экспериментально. Там заведомо «липовый» профессор принуждал людей бить подопытных током (на самом деле страдания изображали актеры) за 4,5 доллара, давя силой своего вымышленного авторитета.

При определенных условиях люди готовы на все. Это о нас с вами. Ах, вы лично никого током не били? И Слюсарчуку денег не давали? Это делали негодяи-чиновники, и вы хотите знать их имена? Справедливое желание. Сейчас модно будет говорить, что во всем случившемся виновата прогнившая вертикаль власти. И это, безусловно, правда, но лишь с учетом того, что это — вся власть за все восемнадцать лет деятельности афериста, без различий в языке и партийной принадлежности, а не только деятели последнего созыва.

Но то, что Слюсарчук выставил на смех двух последних президентов Украины, один из которых благословил его на создание Института мозга, а другой наградил Государственной премией, в целом никак не повлияло на массовое восприятие наших политических лидеров. Символически можно констатировать, что главной проблемой Ющенко было адекватное восприятие действительности, а Януковича — нехватка денег в государственном бюджете. Обоих аферист «пометил» вполне заслуженно.

Эту тему к вящему удовольствию критически настроенных читателей можно было бы развивать бесконечно, если бы не одно существенное «но».

Слюсарчука-то арестовали. И судят. Ранее экстрадировали и судят Романа Ландика (я до последнего момента не верил, что это произойдет). Посадили Лозинского. Посадили судью-«колядника» Зварича. И так далее. Понятно, что у каждой подобной истории есть и политическая подоплека — садят «терпилу», но страдает на деньги и на теплые чиновничьи места и его политико-экономическая «крыша».

Время граждан-дураков 90-х позволило к двухтысячным вырасти целой плеяде чиновников-подонков, обладающих выдающимися способностями хамелеонов. Они могут быть, образно говоря, одновременно в вышиванке, с балалайкой и в ермолке, исполняя при этом на азиатский манер заунывную песнь о необходимости евроинтеграции за американские деньги. Какая бы верховная власть ни приходила, эта прослойка не меняется. Она лишь матереет и развивает мощную корневую систему — как хрен, который растение. Ее невозможно уничтожить, ощипывая листья, даже самые мясис­тые.

Мы видим уже сейчас усугуб­ляющуюся конкуренцию различных групп власти. Но какая бы из них ни победила в итоге, ей придется копнуть очень глубоко, чтобы избавиться от негодяев. И даже придется копать под себя, чтобы выжить — выбора не останется.

Казус Слюсарчука — это не уникальное явление, как сейчас в один голос его представляют наши СМИ. Это явление типичное. Оно возникло и существует благодаря бессменной прослойке негодяев, которая много лет уже и является настоящей украинской властью. Она рекрутирует наиболее беспринципных и аморальных людей для удовлетворения собственных потребностей, а потом выбрасывает их на помойку, делая вид, что это — преступники-одиночки. Об­щество образовало симбиоз с этой прослойкой, и во многом солидарно с ней. В частности, в коллективном презрении по отношению к публичным политикам как к лохам-«временщикам». В этом смысле показателен детский лепет бывшего министра здравоохранения о том, что он-де давно знал, что Слюсарчук никакой не хирург и вообще не врач, но ему звонили такие «большие люди»…

You have no rights to post comments