Дворняжки Белка и Стрелка, успешно слетавшие в космос летом 1960 года, стали самыми известными участниками опытов на животных. Через полвека после их полета журналисты навестили других страдальцев за человечество, запертых в киевских лабораториях
За прогресс нашей цивилизации подопытные животные ежегодно отдают свыше 100 миллионов жизней. В лабораториях им капают в глаза химикаты, наносят раны, прививают алкоголизм и ожирение – и все ради того, чтобы выпустить очередной шампунь, лекарство или решить другую человеческую проблему.
Откуда берутся эти мученики? Одни институты покупают их друг у друга, другие – у каких-то мифических поставщиков, чьи адреса и телефоны ученые журналистам отчего-то не выдают. И хотя в каждом НИИ своя комиссия по биоэтике следит, чтобы беднягам причиняли как можно меньше страданий, а на Западе подопытных животных и вовсе стараются заменять клеточными культурами, пока без массовых жертвоприношений мы жить не умеем.
От вашего шампуня слепли кролики
Чтобы отечественным косметическим средством можно было торговать в Украине, оно должно быть проверено на животных. Токсичность, мутагенность, канцерогенность и раздражительные способности каждой новой туши, помады, шампуня, моющего средства тестируют около десятка отечественных институтов. Самый распространенный опыт – раздражение глаза кролика. Туда капают, к примеру, шампунь и несколько дней наблюдают за реакцией. Если у него на глазу появится бельмо, значит, шампунь отправят на доработку. Сколько крольчих глаз пострадает, пока тот же шампунь дойдет до прилавка – одному Богу известно.
Хотя, по словам, самих производителей косметических средств, те же раздражающие способности можно проверять на сперме быка или тканях, которые получают после отсечения крайней плоти. Технолог-разработчик косметической продукции Юлия Гагарина говорит, что в США это довольно распространенная процедура. Остатки после обрезания собирают и пускают на опыты.
– В мире активно пропагандируется косметика со знаком «не тестируется на животных». Она ничем не хуже той, которую испытывают на зверушках, – говорит Юлия Гагарина. – И если мы будем интегрироваться в Европу, нам тоже придется переходить на клеточные культуры.
Институт фармакологии и токсикологии АМН Украины: сначала калечат, потом лечат
Здесь тестируют большинство препаратов, которые продаются в нашей стране. Здешний виварий – самый крупный в городе. Рассчитан он на 5 тысяч крыс и мышей, есть сотня мест для морских свинок, столько же для кроликов и 20 – для собак.
– За рубежом сейчас отказываются от опытов на крупных животных, но зачастую изучить отдельные препараты без них невозможно, – объясняет завотделом экспериментальной терапии Анатолий Соловьев. – Например, систему кровообращения лучше всего исследовать на свиньях. Она у них удивительно похожа на человеческую. Но даже для нашего института свиньи – дорогое удовольствие, поэтому их заменяем собаками.
Среди питомцев вивария есть зверье, больное от рождения: нужные патологии привиты ему генетически. Если на здоровых животных лекарства исследуют на безвредность и побочные действия, то эти врожденные «хроники» нужны, чтобы понять: работает таблетка или нет?
Жизнь крысы здесь измеряется днями и неделями: подрастая, зверьки перестают вмещаться в отдельные приборы, скажем, для измерения артериального давления. «Старичков» продают в другие институты либо усыпляют.
Сколько зверьков приносится в жертву ради тестирования одного препарата – особенно при испытаниях на токсичность – боюсь даже говорить, – признается Соловьев. – Жаль их. Те же крысы – они же умные... Но вы не думайте, у нас здесь все гуманно. Комиссия по биоэтике следит. Без наркоза крысу можно разве что взвесить и померить давление. В молодости я работал на кошках, потом завел дома кота – так он мне на голову сел, не могу ему ничего запретить!
Держать животное в нищем НИИ – это уже истязание
Александра Мезинова, директор приюта «Сириус»:
– Время от времени мне звонят из разных лабораторий, просят дать собак из приюта для опытов и клянутся, что вернут в целостности и сохранности – но я в этом вопросе очень категорична. Лет десять назад мне довелось побывать в научно-исследовательском институте, который занимался изучением СПИДа, тифа и прочих страшных болезней. Кроме кроликов и крыс экспериментировали там и с обезьянами.
Когда увидела, в каких условиях животные содержатся, была в шоке. Тощие макаки сидели в клетках, забитых фанерой – чтобы не так холодно было. На улице тогда были жуткие морозы, а в виварии прорвало трубы. Как я поняла, денег на содержание животных в институте не было. Приматов кормили тем, что сотрудники из дому приносили. Последней каплей стало, когда на лестничной клетке в емкости для отходов я увидела труп детеныша обезьяны. От этих воспоминаний до сих пор мурашки по коже идут. После увиденного я перешла на косметику, не тестируемую на животных.
По материалам: Газета по-киевски
